Атаман Михайловской станицы Петр Иванович Мотарыгин — легендарная личность в своё время. Это имя когда-то гремело в наших краях, а сегодня известно разве что узкому кругу краеведов. Вот некоторые моменты из его жизни на основе документов и воспоминаний.
Родился будущий атаман 27 июня 1886 года на одном из хуторов этой станицы в семье казака Ивана Прокофьевича и жены его Евдокии Алексеевны. Призван на службу в 1-й Донской казачий Генералиссимуса князя Суворова полк в 1905-м. Произведен в младшие урядники 3 октября 1909 года.
10 января 1915-го подхорунжий 5-й сотни 18-го Донского казачьего полка Петр Мотарыгин награжден Георгиевским крестом 4-й степени за отличия, оказанные в делах против неприятеля. В 1916-м в чине зауряд-хорунжего в возрасте сорока лет избран атаманом станицы Михайловской — самой большой станицы Хопёрского округа. Но долго пробыть в этой должности не удалось — грянула Гражданская война. Доподлинно неизвестно, чем занимался в ее начале Петр Иванович, но, скорее всего, воевал в составе Донской армии.
В 1919-м за неопределенные заслуги произведенный в есаулы Мотарыгин в составе 3-го Дудаковского партизанского отряда отличился в налете в ночь с 20 на 21 мая на хутор Богатов (сегодня Белокалитвинский район Ростовской области). Далее бывший атаман и уже полковник Мотарыгин — помощник командующего 1-й Народной армией эсера Александра Антонова — полыхнувшее в Тамбовской губернии крестьянское восстание назвали по его имени, Антоновским. В начале 1921-го Мотарыгин участвует в налете тамбовских повстанцев на Хопёрский округ.
Из сводок урюпинской милиции следует, что во время боёв попал в плен и был посажен в Хопёрскую окружную тюрьму. Бежав из неё, скрывался на хуторе Скабелинском, где собрал отряд местных казаков. Обстоятельства пленения и побега неизвестны, но, вполне возможно, что бежать Мотарыгину помогли его тайные сторонники.
Объединясь с антоновцами, планировал поднять восстание и взять станицу Урюпинскую — предполагалось захватить арсенал и средства для дальнейшей борьбы. В то время в Урюпинской существовало эсеровское подполье. Готовился совместный мятеж, но в мае 1921-го заговор эсеров был раскрыт. Разгром эсеровского подполья не сильно повлиял на планы Петра Ивановича. Мятеж в Хоперском округе всё-таки вспыхнул, хотя в полную силу развернуть восстание не удалось. Тамбовская партизанская армия почти подчистую была уничтожена карателями Тухачевского (один из последних боёв произошел близ хутора Батраковского). Погиб и сам Антонов. Судьба Мотарыгина пересекалась и с другим еще более знаменитым эсером — Борисом Савинковым, руководителем боевой организации партии, организатором ряда громких терактов в Российской Империи. Помощник командующего 1-й Народной армией Тамбовского края полковник Петр Мотарыгин 11 ноября 1921 года, прибыв в Варшаву, докладывал председателю Народного союза защиты родины и свободы Савинкову: «Командование армиями Антонова задалось целью связаться с вашей организацией. С этой целью я с отрядом в количестве 40 человек, добровольно изъявивших согласие проводить меня в Ваш штаб в Польшу, выступили со станции Филоново Донской области 5 сентября конным отрядом в полном вооружении через губернии: Тамбовскую, Воронежскую, часть Курской, Черниговской, Гомельскую, Минскую и Могилевскую, прибыл на польскую территорию 8 октября…» Такой протяженный конный переход в тех условиях не может не впечатлять. Что происходило дальше?
18 сентября 1923 года в Москве был арестован и доставлен во внутреннюю тюрьму ГПУ соратник Бориса Савинкова — Сергей Эдуардович Павловский, полковник Белой армии. В протоколах его допросов фигурирует и наш герой — Петр Мотарыгин, но под именем П. И. Серпуховского.
«…Серпуховский Петр Иванович — бывший полковник, донской казак, кавалерист. В старой армии он служил в донских казачьих частях. В 1921 г. он был помощником Антонова. После разгрома армии Антонова он с 36 всадниками пробился через всю Россию и пришел к польской границе, оставил своих людей, а сам приехал в Варшаву и явился ко мне. Им мне был сделан полный доклад об антисоветском движении, после чего он был оставлен при штабе вплоть до моего третьего похода в Россию…»
Павловский рассказывал о событиях, произошедших в 1922 году. Его отряд, в котором был и полковник Мотарыгин, двинулся из Варшавы к Орше, в четырех верстах от которой по плану, полученному от «бывшего атамана бандитской шайки» Курковского, зарыто несколько пудов золота. Разрыв указанное место, золота не нашли. В деревне крестьянин, у которого ночевали, очень удивился настоящей цели их прибытия и сообщил, что неделю назад отсюда уехали шесть агентов из местного ГПУ, каждую ночь со взводом дежурившие на кладбище, ожидая прихода каких-то людей из Польши. Вскоре Павловский и Мотарыгин снова повстречали этого крестьянина — арестованного и в сопровождении двух милиционеров, но тот офицеров, на их счастье, не узнал или сделал вид, что не узнал.
Враги советской власти продолжали борьбу с нею, она — с ними. Власть, осознавая опасность, хотела, вполне понятно, обезвредить противников, а те — выявить тайные офицерские и прочие организации, наладить связи между ними, поднять восстание и свергнуть Советы. Если Гражданская для кого-то и закончилась, то только не для Мотарыгина и ему подобных. Словом, как в старом советском черно-белом кино, где мудрые и немного усталые чекисты ловят переодевшихся в гражданское бывших беляков, вынашивающих злобные планы, какие бы еще состроить козни молодой советской республике.
На какой-то мельнице — дело происходило в Западной Белоруссии — участники отряда Павловского раздобыли лошадей и продукты, хотя рассчитывали обнаружить деньги. А позже решили отправить Мотарыгина под другой фамилией в Москву и Воронеж для возобновления связи со старыми антоновскими организациями, с Союзом трудового крестьянства; другого человека послали в Петроград за продовольствием и патронами. В конце июня Мотарыгин приехал из Москвы, где жил у какой-то спекулянтки. Он сообщил, что воронежская организация сохранилась, что у них имеется где-то спрятанных около пятисот маузеров. Выступать организация не будет до того момента, когда восстание назреет во всероссийском масштабе.
В середине августа Мотарыгин, невзирая на вполне реальную возможность быть схваченным и расстрелянным, второй раз поехал в Петроград, Москву и Воронеж. Тем временем из Петрограда было прислано несколько человек агентов из ГПУ для поимки «штаба» Павловского. Он и его соратники, выпив самогонки, которой угостил хозяин квартиры, легли спать, а ночью в окно полетели бомбы (так тогда называли ручные гранаты) — один человек погиб, двое — были ранены. Оказалось, это атака агентов ГПУ, узнавших про ночлег. Думая, что все убиты, и увидев выживших, агенты бросились бежать. От Мотарыгина никаких сведений не поступало.
Оставшиеся без средств и с ранеными на руках, отрядники вдевятером устроили нападение на поезд между Петроградом и Витебском. И захватили шесть миллиардов рублей, а также документы и печать, отнятые у пассажира, «заведующего госспиртом» — сумма то ли завышенная, то ли вполне реальная при тогдашней дороговизне и инфляции.
В день возвращения на стоянку вдруг приехал Мотарыгин. Он рассказал, что около Старой Руссы его чуть не арестовали и он спасся только благодаря тому, что выпрыгнул из вагона. В Москве он был, но тех связей, о которых думал, наладить не удалось. Рассказал, что в Москве совершенно свободно можно жить в гостинице, документы не спрашивали — только плати хорошо. В Петрограде он завязал кое-какие связи с железнодорожниками, которые ему обещали сообщать все нужные сведения.
В последних числах сентября ввиду наступающих морозов собрались отправляться в Польшу двумя группами. Одна, куда входил Мотарыгин, — по железной дороге. Вторая — походным порядком. Участники первой группы расходились, назначали место встречи, терялись, но в итоге благополучно доехали до Полоцка, а там перебрались через Двину на лодке и в ту же ночь перешли польскую границу. Это было в первых числах октября.
Что из этого правда, а что — нет, узнать не представляется возможным. То ли была в Воронеже антисоветская организация, припрятавшая пятьсот маузеров, то ли не было, данные разнятся. Павловский на допросах не желает, очевидно, выдавать соратников, потому и Мотарыгина называет Серпуховским.
Как сложились дальнейшие судьбы наших героев? Сергея Павловского расстреляли в 1924 году. Бориса Савинкова в результате операции «Синдикат-2» сотрудники ГПУ сумели выманить из-за границы и убедить нелегально приехать в СССР — в 1925-м после ареста он покончил с собой, а по другой версии был убит. Неизвестным осталось, что было дальше с Петром Ивановичем. Может, тихо поставили к стенке как соратников-савинковцев? Или сонного взорвали бомбой вездесущие агенты ГПУ? А может быть, дожил до старости в Польше или другой европейской стране? Или это вряд ли, если знать неугомонный характер Мотарыгина и его последовательную ненависть к советской власти?
Алексей МОТОРЫГИН.
НА СНИМКЕ: Петр Мотарыгин — михайловский атаман.
КОРОТКО ОБ АВТОРЕ. Эту статью подготовил наш земляк — молодой краевед родом из ст. Михайловской, живущий в г. Воронеже. Свободное время Алексей проводит в архивах, общается с историками и краеведами. На приведенные в публикации факты даны ссылки на архивные документы и прочие источники (эти сведения мы убрали, чтобы не отягощать чтение).
BLOG COMMENTS POWERED BY DISQUS
