На снимке: Хорошо, когда старость люди встречают в своем доме, но имея помощника.
Население Урюпинска стареет. Кто будет дохаживать немощных стариков, когда вокруг стремительно меняются жизнь и представления о межсемейных отношениях? Готовы ли мы к таким переменам?
В 2007 году, будучи в командировке в Германии, я отметила для себя, как много там пансионатов для пожилых людей. Нам о них рассказывали, не стесняясь, как о нормальном явлении и благополучном решении большой социальной проблемы. Я тогда не понимала, чем хвалятся немцы: у нас в то время отдать стариков в стардом было последним делом. Стардомом в Урюпинске называли дом-интернат для престарелых и инвалидов. Попасть туда, кстати, было непросто, но вот такое отношение было к этому учреждению. Я его разделяла. Но сегодня я уже не столь категорична.
КУДА ДЕТЬ БАБУШКУ?
В моем детстве этот вопрос не стоял — мы жили с родителями, бабушкой и дедом в большом доме с одним входом, но пополам разделенном стенкой. Так две семьи сохраняли некоторое личное пространство, но жизнь была общая: деды присматривали за внуками, пока родители были на работе, а позже присмотр понадобился уже им самим (старики наши прожили больше 90 лет). Большой семьей жили и родители мужа — три поколения в одном доме. И никому в голову не приходило считать малой долю бабушкиной пенсии в 20 рублей — ели и жили с общего кошелька. Тому же учили нас, а мы — своих детей. Поэтому когда уже наши с мужем родители стали больными и немощными, проблемы дохаживания у нас не было — родителей мы не бросали до последнего их дня.
В то еще не столь далекое время так жили многие урюпинцы — может, и непритязательно, но вместе. И это прекрасно, когда бабушка водит внучку в школу, помогает дочке советом, а тесть учит зятя своим премудростям. Но когда человек в старости живет один (дети далеко, умерли или еще по какой причине), когда он плохо справляется с бытом, то не лучше ли для него быть в учреждении? Потому что там он накормлен, обстиран и, что немаловажно, у него удовлетворена потребность в общении.
«БОЮСЬ СТАРОСТИ»
По мнению заместителя главы городского округа по социальным вопросам Светланы Зубцовой, проблема с уходом за стариками кроется в том, что взрослые дети перестают нести ответственность за родителей.
— Такой проблемы не возникает в кавказских регионах, где традиционно сильны семейные связи, а потому там не оставляют на государство детей, не бросают престарелых родителей, — говорит Светлана Владимировна.
Согласно данным исследования Аналитического центра НАФИ (приводят «Известия»), большинство россиян и сегодня не готовы отправлять своих пожилых родственников на постоянное проживание в дома престарелых. Лишь 7% допускают возможность их размещения в подобных заведениях. Среди причин называется и моральная сторона вопроса (большинство все же считает своим долгом заботу о пожилых). Сказываются и сложившиеся стереотипы о жизни в домах престарелых. И, конечно, важен денежный вопрос, ведь стоимость пребывания в негосударственных домах престарелых немалая. И все же изменения последних лет, в частности, пенсионной системы, заставляют менять взгляд на «стардом» даже у его противников.
Да, кому-то Господь дает здоровья и здравого ума до 90 лет, чтобы обихаживать себя. Но есть и другие варианты. По телевизору то и дело показывают, как тот или иной актер умер в одиночестве, доживал свой век неприглядно. Думается: уж если у них так, то что же говорить о простых смертных. Нам в командировках по селу не раз приходилось видеть, как одинокие старики в дальних хуторах топят печку не каждый день — и дрова экономят, да и сил не хватает. Спят, надев на себя побольше теплых вещей, едят, что подешевле, можно купить, чтоб обязательно на лекарства хватило…
А вот городская история. Екатерине Васильевне за восемьдесят. Живет она в благоустроенной квартире в центре Урюпинска одна — единственный сын в другом городе. Отношения со снохой плохие, и к ним пенсионерка доживать не поедет. Она боится, что помрет и будет лежать в пустой квартире. А если сляжет при жизни, то еще хуже — кто тогда будет за ней ходить?
Проблема, кстати, не только местная и касается не только больных и малообеспеченных. С Татьяной мы знакомы давно. Еще пару лет назад благополучие ее шло на взлет, как карьера ее мужа-летчика. Переехали из Тамбова в Подмосковье. Потом купили квартиру в Москве, дорогую машину. Дочку замуж выдали, она уехала работать с мужем в Германию и там остались. Но вот недавно муж Татьяны приболел, да и возрасту летать ему уже недолго. Дочка возвращаться не думает, у нее работа, свои жизненные планы. Опять же обстановка такая, что неизвестно, когда они увидятся. Надо думать о старости. Татьяне думать об этом страшно.
История семьи урюпинцев П. типична: уехали на заработки в Москву, перетянули туда взрослых детей. А дома остались старики — их на съемное жилье не потащишь, да и не поедут они из родных мест. Пока на своих ногах, обходятся помощью соцработников. Будет хуже — кому-то из детей придется рассчитываться с работы и возвращаться. А до пенсии еще времени много.
Изменения в пенсионной системе принесли новые проблемы. Раньше женщина могла с 55 лет спокойно заниматься внуками, ухаживать за пожилыми родителями. Сейчас пенсионный возраст увеличен, а многие ради заработка трудятся и после выхода на пенсию .
Кстати, недавно в Госдуме предложили законодательно закрепить обязанность детей и внуков заботиться о своих престарелых родственниках. А что будет с их пенсией? Заявление звучит красиво, хотя и вызывает сомнение: людям в большинстве своем не хватает денег прокормить себя и детей, куда же еще и родителей... Которые, кстати, всю жизнь работали и платили налоги и пенсионные взносы. Я, например, при всем хорошем отношении к себе детей не хотела бы в старости сидеть у них на шее. Надеюсь, это «особое мнение» председателя Комитета по вопросам семьи, женщин и детей Нины Останиной оценят в Госдуме критически, и нам не придется возвращаться в прошлое,до 1956 года. Как раз тогда в СССР впервые появилось всеобщее пенсионное обеспечение.
КАЖДЫЙ ТРЕТИЙ — ПЕНСИОНЕР
Тренд старения населения заметен по всей стране. По данным Минтруда, уже сегодня четверть населения России пожилые люди. А к 2030 году доля людей старше трудоспособного возраста достигнет 30%. Им требуются уход, медицинские услуги, пансионаты, санатории, центры реабилитации. И не думаю, что в провинции проблема менее остра, чем в крупных городах. У нас ведь трудовая миграция забирает трудоспособных, а возрастные и немощные возвращаются доживать в родные места.
В сельских поселениях разовую помощь старикам оказывают главы поселений — дров привезти, у двора снег расчистить. Кто-то пользуется услугами соцработников. Помогают соседи, даже порой почтальон. Но помощь эта не в системе. Через 10-15 лет такое положение дел станет огромной социальной проблемой. Думается, пришло время для строительства пансионатов для постоянного проживания людей почтенного возраста.
Система социальной поддержки пожилых время от времени меняется. Раньше в стране и регионе было много домов-интернатов для пожилых и инвалидов. Потом была принята новая модель, нацеливающая, наоборот, на привлечение родственников, на создание школ ухода, есть учреждения, которые помогают обучению. Но сейчас все больше на авансцену выходят пансионаты с полным пребыванием.
НУЖНА СВОЯ «БЛАГОДАТЬ»
Как сообщает пресс-служба Минтруда, с 2019 года в рамках федерального проекта «Старшее поколение» национального проекта «Демография» на строительство новых зданий, отвечающих современным требованиям, регионам из федерального бюджета предоставляются субсидии.
В Волгоградской области открываются новые центры. Так, в Волгограде функционирует гериатрический центр — новый, современный, хорошо оборудованный. Желающих попасть туда — очередь. Недавно в строй введен новый дом-интернат для людей старшего возраста в Камышине, работает он как НКО «Благодать», там, по отзывам специалистов, созданы тоже очень хорошие условия.
— Сейчас в Волгоградской области действует система долговременного ухода за пожилыми людьми, направленная на то, чтобы их жизнь была и комфортной, и удобной. Она предполагает пребывание людей в семье, а мы оказываем родным помощь, снимая с них часть нагрузки по уходу за престарелым родственником, — говорит руководитель урюпинской автономной некоммерческой организации социального обслуживания населения «Планета добра» Наталья Кравченко. — Социальным обслуживанием охвачено в настоящее время по городу и району около тысячи человек. Мы стараемся, но всю потребность закрыть не можем — и по объему выделяемой субсидии, и из-за проблемы кадров. В некоторых хуторах есть нуждающиеся, но нет желающих стать соцработником. Там порой вообще нет никого, кроме стариков…
Порой социальный работник становится единственным помощником старикам.
Наталья Викторовна отметила: в последнее время население не только стареет, но и больше болеет. Каждый второй из оформленных на получение услуг — после инсульта. И чаще всего, начав просто с услуги помощи по дому, дальше мы предоставляем услугу персонального помощника. Это услуга для лежачего человека, не способного хоть как-то себя обихаживать. Особенно сильно это стало заметно в пандемию и после нее.
Что касается сиделки, то ее в городе можно нанять только в частном порядке. Или услуга предоставляется по федеральной программе оказания паллиативной медицинской помощи, но тоже с ограниченным количеством часов.
ПОКА ЭТО НЕПОСИЛЬНАЯ НОША
Около 3 млн. россиян пожилого возраста, а примерно 660 тыс. из них требуется неотлучное наблюдение в стационаре. Это данные экспертов в области гериатрической помощи.
Так что открытие новых домов-интернатов, скорее всего, вопрос времени. Думается, такое учреждение будет востребовано и у нас. Хотя, конечно, многое будет зависеть от платы.
Вообще государство, определяя минимальный размер пенсии, предполагает, что на эту сумму человек живет, оплачивает услуги ЖКХ, содержит себя. И при социальном общежитии, по логике, расходы на него должны сократиться автоматически: все знают, что котлом варить кашу выгоднее, чем порционно. Потому в условиях пансионата государство теоретически может на стариках даже и экономить.
Но нет, это дилетантский взгляд. На самом деле, как пишут в СМИ эксперты из сети центров по уходу и реабилитации, стоимость ухода в месяц составляет примерно 90 тысяч рублей — если, конечно, это не убогая ночлежка, а пансионат качественный, лицензированный и с достаточным количеством медперсонала. То есть 3 тысячи в день. А по данным того же исследования Аналитического центра НАФИ, люди готовы выделять из семейного бюджета на содержание родственника только 30 тысяч рублей в месяц, то есть треть от требуемого. В Москве, вероятно. А вот в Урюпинске такая цифра вряд ли отражает наши реальные возможности. Так что у нас вся надежда на государственный стационар или государственную помощь малоимущим. Если, конечно, у нас его когда-нибудь откроют.
Урюпинский дом-интернат для престарелых закрылся в 2009 году. Сегодня на его базе работает психоневрологический интернат на несколько районов. В нем есть пара комнат для временного размещения людей с возрастными психическими нарушениями — услуга платная, ею иногда пользуются те, кто должен уехать и не на кого оставить пожилого больного человека. Иногда кладут старых и немощных на социальные койки в больницу — для обследования, а на деле порой просто для того, чтобы подкормить, не дать зимой замерзнуть. Больше никаких стационаров нет.
О. ШУШЛЕБИНА.
(Публикуется в рамках проекта "Социальный ориентир").
BLOG COMMENTS POWERED BY DISQUS
