Недавно в одной из статей мы с вами коснулись дореволюционной медицины в станице Урюпинской. Давайте теперь затронем тему образования той поры, причем женского, наверняка характерного и для других городов Волгоградской области и прочих регионов, бывших губерний.
На одной из этих фотографий — не сохранившееся до наших дней здание. Это открытая в 1905 году на деньги войска Донского женская гимназия, на чьем фундаменте стоит двухэтажка по улице Красноармейской (бывшей Купеческой), построенная как общежитие для семей военных (в том числе из персонала лагеря для военнопленных напротив). Во время Гражданской войны гимназию, как и другие местные учебные заведения, отдали под лазареты — бушевал сыпной тиф. В начале 20-х она стала жертвой царившей разрухи и бесхозяйственности — сгорела из-за нечищеных печных дымоходов.
На других снимках — не особо изменившееся с далеких времен (даже кирпичная ограда та же) двухэтажное здание нынешней малой гимназии на улице Октябрьской (Просвировской). Говорят, что будто бы и до революции здесь располагалась прогимназия, то есть начальная школа. Однако на старом фотоснимке написано, что это — женское 4-классное училище (четырехклассное означает количество классов, а не лет обучения). Может быть, дело в том, что еще в XIX веке училища были преобразованы в женские гимназии и прогимназии — средние и неполные средние учебные заведения. Обучение тогда, как известно, было раздельным: мужская гимназия, если кому интересно, квартировала в частном здании, в котором теперь школа на улице Пушкина (бывшей Большой Песчаной). Получается, что постройки, кроме сгоревшей, сохранили свое назначение — в их стенах и по сей день несут свет знаний. Но вернемся к женскому образованию в России, развивавшемуся куда как медленнее по сравнению с мужским. Долгое время обучение девочек было домашним, считалось: предназначение женщины спокон веку ясно и просто — вести хозяйство и воспитывать детей, и науки тут ни к чему.
Вероятно, урюпинские женские гимназии находились в ведении Министерства народного просвещения, существуя на пожертвования попечителей. Были еще и частные, привилегированные гимназии, с теми же программами, но более дорогой платой за обучение — для девочек из состоятельных семейств. Были и Мариинские — ведомства учреждений императрицы Марии Федоровны (так звали двух самодержиц — супруг императоров Павла I и Александра III). Мариинская женская гимназия была, к примеру, в Царицыне, нынешнем Волгограде.
Принимали девочек всех сословий и вероисповедания. Самых младших, учениц приготовительного класса прозвали «приготовишками». После семи основных классов в гимназиях Минпроса можно было закончить восьмой — педагогический. В Мариинских обучение длилось на год короче, но везде оно было платным. В государственных гимназиях знания оценивали по всем нам знакомой пятибалльной школе, в Мариинских — по 20-балльной. Выпускницы обычно получали аттестат учительницы начальной школы. Ради этого осваивали программу, аналогичную той, по которой учились мальчишки, за исключением древнегреческого и латинского языков. В обязательные дисциплины входили русский язык, литература, чистописание (видели когда-нибудь образцовый почерк дореволюционных барышень?), арифметика, история, география, домоводство с рукоделием, физика, геометрия и Закон Божий, конечно же. К ним могли добавляться французский и немецкий языки, танцы, рисование, пение, музыка. Необязательные предметы оплачивались дополнительно. Каждый год «гимназистки румяные» сдавали экзамены — безо всяких поблажек на нежный девичий возраст. Неуспевающих оставляли на «осень», то есть на пересдачу, или даже на второй год — это было неприятно, но довольно обыденно. Наказывали и оставлением после занятий — попросту лишением обеда. Учебный год начинался в августе, длясь до середины июня, учебный день — с общей молитвы. Молились и перед первым уроком и по окончании последнего.
Двухэтажка по улице Красноармейской (бывшей Купеческой), построенная как общежитие для семей военных.
В российских гимназиях властвовали свои традиции и привычки, и урюпинские школы исключением из общих правил быть не могли. Отдавая дань моде, все поголовно ученицы вели альбомы, куда записывали понравившиеся стихи и песенки. Иные доверяли переживания и мечты дневникам. Хорошим тоном считалось быть влюбленной — к примеру, в брата одноклассницы, но увлечения носили невинный характер.
Эстетическое воспитание находилось во главе угла. Действовали гимназические театры, иногда проводились балы и музыкально-вокальные вечера, формированию вкуса призваны были соответствовать обстановка, мебель, интерьер учебных заведений. Не было, поди ж ты, ни СанПина, ни Роспотребнадзора, а нормативы были: в помещениях для занятий требовались непременно высокие потолки, большая квадратура, побеленные и окрашенные на два аршина от пола стены (почти полтора метра), чтобы они могли «дышать», то есть сохранять воздухопроницаемость (эту норму, похоже, унаследовали советские школы). В помещениях полагались закругленные углы и карнизы во избежание застоя воздуха и для удобства уборки (это правило не унаследовали).
Фото с сайта Госкаталога Музейного фонда РФ.
Носили обязательную форму с передничками, белыми в праздничные и торжественные дни. В Мариинских гимназиях обычно коричневые платьица, в Минпросовских — зеленые. В больших городах с несколькими школами цвет форменных платьев мог разниться, чтобы было видно, из какого, собственно, учебного заведения девчушка, куда-то спешащая по мостовой… Кроме того, цвета в некоторых гимназиях менялись в зависимости от класса обучения. Классные наставницы, следившие за дисциплиной, внешним видом и моральным обликом гимназисток, носили синие платья. Контроль осуществлялся и вне стен гимназий — например, в синематографе, посещать который было строжайше запрещено. Классных дам по прозвищу «синявки» недолюбливали. Словом, текла гимназическая жизнь с ее отработанными за десятилетия обычаями и разнообразными проявлениями — радостями и огорчениями, проблемами и успехами, первыми влюбленностями и разочарованиями, фрагментами запечатлеваясь в рассказах Чехова и Тэффи.
Чувствуется в том минувшем времени какое-то свое очарование, и одним из его неповторимых символов навсегда останутся русские гимназистки. Жаль только, фотографий учениц урюпинских гимназий видеть не доводилось. Сохранились лишь только старые фотоснимки зданий, по просторным коридорам которых когда-то стучали их легкие звонкие каблучки.
С. ЗАВОЗИН.
(Публикуется в рамках проекта «Для меня моя Россия началась с Хопра»).