Будто вчера шестнадцатилетняя Катя оповещала всех своих соседей об окончании войны — вот это была настоящая радость. Но со слезами на глазах она вспоминает и тот день, когда председатель колхоза сказал ей бежать по дворам и говорить, что война началась.
Сегодня Екатерина Петровна Земцова живет в хуторе Дьяконовском Урюпинского района. В прошлом ее наградили званиями ударника коммунистического труда, сегодня она ветеран труда, имеет орден Ленина, медаль «Труженик тыла». Вдова участника Великой Отечественной войны недавно отметила свое 90-летие, а родилась она в хуторе Цепляевском.

Девочка стала пятым родным ребенком Петра Николаевича и Аграфены Антоновны Поповых, еще в семье воспитывалось трое племянников и один мальчик — безродный сирота. Когда пришла весть о начале войны, в хуторе начались сборы и проводы. Уходили под песни и гармонь, не зная, что война затянется на долгие годы и многие не вернутся домой.
К осени мужчин практически не осталось, и все колхозные заботы легли на плечи женщин, детей и стариков. Отца Кати на фронт не призвали по здоровью, но забрали работать на Сталинградский тракторный завод, затем эвакуировали вместе с предприятием в Челябинск. Когда он вернулся через несколько лет, рассказывал, в каких нечеловеческих условиях работали в те времена люди, как собирали танки в одном цеху завода, пока в другом шли бои с немцами, как ели хлеб пополам с опилками, как искали упаковки от масла и кипятили их в надежде, что хоть капля жира попадет в воду. Колоссальные физические нагрузки, голод, болезни привели к тому, что отец домой вернулся совершенно больным человеком.
Трудно было всем.
— До войны я отучилась четыре класса, в пятый начинала ходить несколько лет: осенью похожу в школу, а зимой бросаю, потому что было нечего одеть и обуть, — вспоминает Екатерина Петровна. — Потом нашелся какой-то пиджак, плечи которого были мне до локтей, из двух разных кусков сшили штаны, еще были у меня разноцветные носки и ботинки — один черный 46-го размера, другой — синий 44-го. В таком виде я закончила пятый класс. В поле женщины выходили с грудными детьми. Пока они работают, мы, кто постарше, присматриваем за малышами. Мамы подойдут к шалашу из березовых веток, покормят детей грудью и снова идут полоть, косить, убирать. Скирдовать, заготавливать силос, подавать снопы, подбирать упавшие колоски, сгребать сено, подносить воду привлекали и самых маленьких. В памяти запечатлелось постоянное чувство голода, несмотря на то что сажали свой огород.
Иногда в колхозе давали премию за хорошую работу — кусок мыла, чулки или клочок ткани. Сшить себе новую юбку было счастьем. В начале
1945-го Катю послали работать в соседний хутор, нужно было передавать в район из колхоза данные о том, сколько посеяли или собрали урожая.
— Однажды я прихожу на работу, а людей никого нет, никто не несет мне сводки, — продолжает она. — В сельсовете мне говорят: «Катюш, беги скажи всем, что война закончилась!» И я опять побежала по дворам, теперь уже с хорошей новостью. Все бежали мне навстречу, обнимались, целовались…
М. РЯБЦЕВА.