СНИТСЯ ДО СИХ ПОР…

Холодный вшивый барак, гора трупов, мертвая сестра, сводящий с ума запах свежесваренных щей — всё это ей снится до сих пор.

Я родилась и выросла в Урюпинске. Вышла замуж, уехала в районный поселок Городище под Волгоградом. И здесь недавно познакомилась с удивительной женщиной, Любовью Степановной Шмыковой. Когда началась Сталинградская битва, ей только-только исполнилось девять лет.
Помнит страшные бомбардировки. После одной такой от их дома в Городищенском районе осталась только большая воронка. Мама успела ее со старшей сестрой вывести и где-то спрятать (отец работал на заводе в Сталинграде). На них наткнулись немцы, прочесывавшие местность, — вместе с такими же несчастными погнали в концлагерь в Белую Калитву Ростовской области — бывшие совхозные птичники, обнесенные колючей проволокой. Этот пересылочный лагерь стал пристанищем для сотен сталинградцев, их точное количество неизвестно и сегодня. Годившихся для работы отправляли в Германию, остальных оставляли умирать — узников не кормили, пить почти не давали. Детям разрешали просить подаяние, отпуская бродить по населенным пунктам поблизости. По воспоминаниям выживших, замороженную тыкву, чтобы съесть, отогревали в ладонях, а если удавалось поймать воробья на еду, это было за счастье…
В бараке ни стекол, ни дверей. Посередине — сваленные в кучу тела умерших. По краям, у стенок — сидящие и лежащие обессиленные живые люди, настоящие скелеты. Не выдержав мучений, умерла старшая сестренка. А маме вместе с Любой — она не помнит, как именно, — удалось бежать. Добрались до какого-то хуторка. Их, завшивленных, грязных, с язвами на руках и ногах, не хотели пускать в дом — боялись заразиться. И тут в нос ударил запах щей — так, что у голодной Любочки скрутило живот и потемнело в глазах, она едва не потеряла сознание. Мама успела подхватить ее на руки и взмолилась: «Ну, хоть ребенка покормите!» Их пустили в коридор, дали по миске щей. Девочка с матерью жадно хлебали их деревянными ложками, а стоявшие рядом бабы утирали платками катившиеся по щекам слезы…
Они добрались до своего поселка, бывшего под оккупацией. Построили жилье из плетней, проложенных каким-то мусором, камнями и заделанных глиной. Не было ни еды, ни воды. И какой-то мужичок, единственный на весь поселок мужчина, сказал об этом немцам. «А, нет воды? Так ты и вози ее!» — ответили немцы через переводчика. И мужичка запрягли в подводу с бочкой вместо лошади…
О победе под Сталинградом они услышали из черной тарелки репродуктора, одной на весь поселок. «То-то было радости!» — вспоминает сквозь слезы Любовь Степановна. Люди, полуголодные, одетые в разномастное тряпье, радовались и обнимались, как родные. Жизнь, хотя тяжело и медленно, стала возвращаться в мирное русло.
Спустя годы Любовь Степановна вышла замуж. Работала в Городищенском ЗАГСе — расписывая молодые семьи, всегда желала им не изведать того, через что довелось пройти ей, ведь пережитое снится почти каждую ночь и помнится так живо, словно происходило вчера. В начале августа Любови Степановне, несовершеннолетней узнице фашистских концлагерей, исполнилось 90 лет — юбилей отметила в кругу детей, внуков и правнуков. Она в свои годы занимается огородом, разводит цветы, а каждое утро начинает с молитвы. Добрая, общительная женщина, никогда не догадаешься, что она перенесла в детские годы.
…Совсем неважно, кто и где из нас сегодня живет — в Городище, Волгограде, Урюпинске или других уголках нашей необъятной России. Важно то, что мы об этом помним и не забудем никогда. Ни разбомбленные дома, ни жуткие бараки белокалитвинского концлагеря и других лагерей смерти, ни старшую сестру Любови Степановны и всех замученных детей — то, что называется страшным словом «геноцид». А поможет сохранить нам всё это в памяти и передать потомкам начавшийся судебный процесс о признании геноцидом советского народа установленных и вновь выявленных преступлений немецко-фашистских захватчиков и их пособников на оккупированной с июля 1942 года по февраль 1943-го территории нашей области.
Е. СУЛАЦКОВА (ФЕДОРОВА),
р. п. Городище.

НА СНИМКЕ: Любовь Степановна Шмыкова не понаслышке знает, что такое геноцид.