Только-только отбушевал коронавирус, напомнивший, что борьба с опасными инфекциями в России всегда являлась делом общим. В нем в предреволюционные годы участвовали даже представители православного духовенства. Об этом свидетельствуют документы в Государственном архиве Ростовской области и другие источники.
В 1905 году на одного врача в Хоперском округе приходилось почти 52,5 тысячи казаков — дефицит медицинских кадров был налицо. А окружная больница в станице Урюпинской (на месте лечебницы сегодня пятиэтажка с центральным почтамтом) была рассчитана всего лишь на два десятка коек. Ничуть не лучшей являлась картина и в других округах Области войска Донского. И природа была не за людей: в заболоченных местностях водились насекомые — переносчики болезней. Быт тоже способствовал распространению инфекций: бедные казачьи семьи питались плохо, жили в тесноте, недостаточно следили за гигиеной. Мешали и людские предрассудки — иные станичники считали медиков «антихристами» и потому наотрез отказывались прививаться. Последствия эпидемий бывали тяжелыми, хотя различных вакцин уже тогда хватало.
В 1881 году от вспышки дифтерии в Хоперском округе из 1816 заболевших умерло 680 человек. Болезнь охватила 19 станиц и 76 хуторов, когда на весь округ было пять врачей и двенадцать фельдшеров. Хоперцы вынужденно занимались самолечением или ходили к знахарям, и это иногда завершалось плачевно. Так что духовенство не могло бросить паству на произвол судьбы: священники были близки к народу, пользовались авторитетом, могли просто и понятно разъяснить безопасность и важность профилактики.
Участие церковнослужителей в исполнении фельдшерских функций закрепили законодательно — указом Войскового врачебного комитета в мае 1856 года. Навыкам прививания от оспы обучали в Новочеркасской духовной семинарии. Порядок действий прописывался в инструкциях Донской епархии, но многие решения — о карантине, отмене публичных мероприятий и др. — благочиния принимали самостоятельно. При эпидемии церковные образовательные учреждения могли, не тратя время на согласования с начальством, распустить учеников по домам, бросив силы на борьбу с эпидемией.
В вышеназванный комитет направляли списки вакцинированных. В перечне значились младенцы возрастом от одного-двух месяцев и взрослые до 45 лет, зачастую записывались не данные детей, а имена их родителей. Прививки делали всем, невзирая на сословия, — крестьянам, калмыкам, мещанам, учителям и, конечно, казакам с указанием их званий.
Священнослужители, «с особым усердием» исполнявшие обязанности фельдшеров, поощрялись не только словесно, но и денежно. С участием священника Луки Антонова за 1863 год в станицах Ярыженской, Павловской, Филоновской и др. были привиты 1558 младенцев. Своим старанием при этом отличились дьяконы Андрей Михайлов и Никифор Анфимов, за короткое время привившие 977 младенцев и получившие по десять рублей каждый — неплохие деньги по тем временам. Бывали премии и посолиднее — пономарь Троицкой церкви станицы Филоновской А. А. Васильев «за деятельное исполнение» прививания младенцев дважды получал денежную награду — 25 рублей 13 копеек серебром.
Вскрывались и факты недобросовестного отношения к порученному делу. Четверо священников в станицах Арчединской, Скуришенской, Глазуновской и Кумылженской сумели привить только 230 младенцев. А в двух больших станицах, Федосеевской и Усть-Бузулуцкой, прививочная кампания охватила всего-то 320 человек. Нерадивых подчиненных епархия наказывала дисциплинарно или лишением денежных вознаграждений и штрафами. Но такие случаи были единичными — как правило, батюшки целиком отдавали себя противостоянию болезням.
Священник хутора Карагичев Хоперского округа Николай Попов с супругой Стефанидой и вдовой священника Марией Кожиной по своей воле стали фельдшерами и санитарами. Узнав о заболевании хуторянина, Николай Попов с женой без приглашения сразу же шел к больному и самолично спиртами и мазями приступал «к оттиранию охваченных судорогой членов тела болящего». Попов, отец многодетного семейства, покупал лекарства за свой счет, порой оставляя собственных детей без должного пропитания. Семья священника спасла от смерти больше двух десятков земляков.
Прививки делали в определенных местах. Сначала священник проходил обязательное обучение работе с прививочными средствами и медицинскими инструментами. Обученных священнослужителей именовали причетниками. Каждый из них вёл «оспенную ведомость» — таблицу со сведениями о количестве привитых и отказавшихся прививаться с указанием причины. Однажды отказниками оказались раскольники.
Если станичное духовенство проявляло некомпетентность, оспенный отдел комитета отказывал в инъекциях и прививочных инструментах. В станице Добринской священнику Ивану Лаврову «мешки оспенной материи» были высланы только спустя определенное время. Иной раз профилактика срывалась из-за нехватки «оспенного материала». К тому же, судя по рапортам священников, станичные правления не всегда помогали в оспопрививании, приобретении и доставке лекарств. Вообще на одного жителя Дона из войсковой казны на лечебные цели в год отпускалось в два раза меньше денег, чем по России в среднем.
Проводилась дезинфекция храмов — обычно с помощью спирта и борной кислоты, которые священники нередко покупали на собственные средства. Службы завершались беседами о необходимости соблюдения антиинфекционных мер. Во время самых страшных эпидемий в храмах никогда не забывали молиться о здоровье прихожан. А после отступления болезни совершался праздничный молебен с крестным ходом.
С началом Первой мировой войны существовавшие проблемы только усугубились. Медиков, коих и без того не хватало, мобилизовали на фронт. Финансирование здравоохранения снизилось: дополнительных расходов потребовали военные нужды. Вдобавок к оспе, дифтерии, холере с фронта в Прихоперье занесли еще и тиф. И у священников-фельдшеров забот только прибавилось. Духовенство приняло на себя еще одну — антиалкогольную — кампанию.
В приходах Урюпинского благочиния появлялись общества трезвости, закрывались питейные заведения. В итоге, как отмечалось в донесениях хоперских церквей епархиальному руководству, наблюдалось «нравственное преображение» — полиция меньше составляла протоколов по делам о хулиганстве, драках и воровстве, народ стал лучше питаться и, как следствие, делался здоровее, укреплялись семейные отношения. А вскоре грянула революция, и началась совсем другая история…
Подготовил
С. ЗАВОЗИН.
Использованы материалы краеведческой работы кадета средней школы № 6 Ивана Хоперскова, научный руководитель — кандидат исторических наук Дмитрий Пополитов.
НА СНИМКЕ: священники Хоперского округа в начале прошлого века.
(Публикуется в рамках проекта «С чего начинается Родина»).
