Жаловать людей меткими, забавными и нередко неожиданными прозвищами — национальная русская черта. Любили это дело и в Урюпинске. Несколько примеров из далекого прошлого позволят вспомнить не только клички, но и те далекие времена.
В послевоенные годы в горсаду, как тогда назывался центральный парк, было кафе «Березка», в котором трудилась Мария, или просто Машка, торговавшая пивом. У Марии был сожитель, сильно хромавший на одну ногу и носивший кличку Бруммель, — по имени Валерия Бруммеля знаменитого в те годы легкоатлета, олимпийского чемпиона и мирового рекордсмена по прыжкам в высоту. Машкин сожитель не то что не мог прыгать, он и ходил-то с трудом, и прозвище получил прямо противоположное своим физическим возможностям. Советские люди знали толк в спорте, о еще одной «спортивной» кличке расскажем ниже.
Одним из завсегдатаев «Березки» был Толя Дизель, прозванный так за природную силу и мощь, ибо ничего не было тогда мощнее дизельного двигателя. Когда в кафе привозили пиво, Толя в одиночку перетаскивал большущие бочки, и в награду без очереди ему наливали две-три кружки свежего «Жигулевского», потому что с одной кружечкой нечего было и связываться. Ну а других сортов тогда не было.
Особым остроумием и даже загадочностью отличались клички, дававшиеся в Лендомах — тех, что неподалеку от центральной больницы, которая тогда только строилась. Кирпичные двухэтажки, с печками, без удобств — колонка у дороги, туалет во дворе, сарайчики с погребами. Поначалу здесь жили только работники кранового завода имени Ленина (лензавода, если коротко), стоически переносившие отсутствие коммунальных благ и отличавшиеся остроумием.
Одного из здешних жильцов звали Майор — почему, доподлинно неизвестно. Говорили, что на плечах у него имелись татуировки в виде майорских погон. Но те, кто знал Майора лично, эту версию опровергают — не было у него таких наколок отродясь.
Почему другого здешнего мужчину прозвали Хельмутом, вряд ли кто догадается даже с нескольких десятков попыток. Кличку он получил в честь латыша Хельмута Балдериса, известного в 80-е годы хоккеиста, выступавшего за рижское «Динамо», московский ЦСКА и сборную СССР. Хельмут из Лендомов к хоккею отношение имел если только как болельщик, прозвище же получил за то, что очень быстро, подобно скоростному хоккейному нападающему, мог сбегать «за еще» — за выпивкой, которой, как известно, сколько не бери, а всегда мало. Хоккей в Советском Союзе очень любили, и в нашем Урюпинске — тоже: городские соревнования проводились каждой зимой. Крановый завод имел свою «коробку», а представляла предприятие команда ЗиЛ, постоянно соперничавшая с «Металлистом» завода «Сельмаш».
Но особым изяществом отличалось прозвище Оноре. Почему? Потому что у его обладателя были длинные волосы согласно тогдашней моде. И кто-то увидел сходство, пусть и чересчур отдаленное, с французским писателем Оноре де Бальзаком, недаром советские люди любили не только следить за тем, как гоняют шайбу, но слыли и самой читающей нацией в мире. И всё, кличка приклеилась навсегда! Особенно сильно звучало обращение — кум Оноре.
…Горсад много лет назад стал парком, «Березка» называется по-другому, пивнушек в городе теперь хоть пруд пруди, как и пива самых разных сортов, а в Лендома за ЦРБ давно провели воду, и живут в них люди, не имеющие отношения к заводу. Те времена ушли безвозвратно, и с ними — люди, прозвища, нравы, привычки. Вы это помните?..
С. ЗАВОЗИН.
