Слово «ночь» в заголовке мы использовали для красного словца и чтобы намекнуть на сами знаете какое стихотворение, а переносом ударения в слове «кладбище» соблюсти ямбический ритм строки. По улице Красногвардейской и ее окрестностям мы погуляли, конечно, днем. Что здесь любопытного, узнали от краеведа Виктора Сивогривова.
Заброшенное строение по правой стороне Красногвардейки, если идти от центра, — бывшее здание порохового погреба Хоперского округа (теперь территория ПАТП). Не понимайте буквально — здесь хранили оружие и боеприпасы: казаки уходили на службу экипированными за свой счет, но карабины полагались за средства казны. Обратите внимание на прочную крестовую кирпичную кладку с чередованием «ложковых» и «тычковых» рядов («ложок» — длинная сторона кирпича, «тычок» — его торец). Крест образуется из двух «тычков» вверху и снизу с «ложковой» перекладинкой. Когда-то полностью заполненные швы между рядами «подъело» время, но здание по-прежнему выглядит крепким. Возводя казенные учреждения, на кирпиче, а это был дорогой стройматериал, не экономили, хотя его здесь требуется значительно больше, чем, например, при распространившейся в советское время так называемой «американке», когда «тычковый» ряд кладется после пяти «ложковых». Одна кладка приходила на смену другой — тут своя история, но вернемся к нашей.
В один из апрельских дней 1918-го здесь развернулся ожесточенный бой после того, как станицу Урюпинскую захватил малочисленный отряд хорунжего Павла Дудакова, и погреб оказался чуть ли не единственным серьезным очагом сопротивления красногвардейцев (видите, связь с названием улицы). Вот как об этом повествует в летописи Христо-Рождественского храма его настоятель Петр Протопов: «В это время при пороховом складе — на юг от станицы — находился сторожевой взвод из нескольких красноармейцев с пулемётом, оказавший сопротивление. Тогда дудаковцы поставили в трёх пунктах: на лесной пристани, у склада Серпуховитина (за кладбищем) и на углу ближайшей улицы пулемёты и с 11 ч. дня стали обстреливать будку порохового склада. Красноармейцы отстреливались из пулемёта, но по истечении некоторого времени большинство их было ранено, и они выбросили белый флаг. Отряд белых с офицером забрал оставшихся, причём офицером один красноармеец был ранен выстрелом из револьвера, а в другого было произведено два неудачных выстрела. Раненый при переходе через площадь умер. При перестрелке пулемётом красных был убит вышедший затворить ставни окон в своём доме гр. Савченко (последний угловой на юг дом на площади)».
Один из участников отряда Дудакова, бывший юнкер Яков Тельнов в 86-летнем возрасте, находясь в эмиграции, оставил свои воспоминания. Пороховые погреба он называет двумя небольшими зданиями, их охрану — еще и заставой с юга. Вспоминает о жестоком пулеметном огне — «пули тарахтели по железным крышам и шуршали по верхушкам деревьев» — и о том, что исход боя решил подъесаул Соин (в церковной летописи он упоминается как Сонин), сумевший подобраться к оборонявшимся и убедить их сдаться — «последняя точка сопротивления была подавлена», и «лихих пулеметчиков» — Яков Тельнов к противнику относился с уважением — отконвоировали в тюрьму. Именно Соин, по словам эмигранта, являлся автором дерзкого плана по захвату Урюпинской. Правда, отряд надолго не задержался — на следующий день раздосадованные красные взялись палить по станице из артиллерийских орудий, и партизаны ее покинули, прихватив богатые трофеи. Пленных пулеметчиков, надо полагать, освободили их товарищи. А храброму подъесаулу, получившему ранение (наверное, тяжелое), не повезло — по свидетельству Петра Протопова, «офицер Сонин, доставленный в местную больницу, был добит возвратившимися красноармейцами».
Тихая, спокойная, малолюдная Красногвардейская. Здесь, где сегодня гуляет мой друг Олег со своим лабрадором, шагают редкие прохожие и неспешно проезжают автомобили, когда-то свистели пули калибра 7,62. Улицы тогда и в помине не было — в 20-е годы уже при советской власти этот участок назвали площадью Бедноты. Улочки и переулочки возникли позже. А Купеческое кладбище исчезло — тогда же, в начале 20-х годов его снесли, несмотря на немалую занимаемую им площадь. Купцы, коммерция, дела торговые — это как-то не вписывалось в новые реалии, идеологию, и место, где купцов хоронили, тоже не вписалось. А то, что сносить могилы не по-христиански, кого это могло тогда остановить…
Погост начинался примерно от места, где сейчас заброшенное здание военной прокуратуры и заканчивался чуть ли не у пятиэтажки, выходящей на Красногвардейскую торцом, занимая участок между ней и улицей 50 лет Победы — куда как больше старого городского кладбища, прежнего станичного. Купеческое в Ярмарочном поселени возникло намного раньше, и земли для него не пожалели — фамильные склепы, роскошные памятники. Говорят, молодая безутешная вдова Анна Романовна Вьюкова на могиле безвременно почившего супруга поставила прекрасный монумент из черного итальянского мрамора. Ах, если бы бедная Анна Романовна могла заглянуть в будущее, то, верно, оцепенела бы от ужаса: от монумента не останется и следа, как и от нее самой, и особняка с магазином на первом этаже, торговавшим мануфактурой, она тоже лишится (там центр «Максимум»). Да, на старом городском кладбище дореволюционные памятники тоже встречаются, хотя и не такие монументальные, как на Купеческом — как-нибудь покажу, может быть (склепы там тоже были — их не покажу).
«Желтые» военные дома и те, что по соседству с ними, стоят на костях. Рассказывают, как однажды при земляных работах здесь наткнулись на склеп: один скелет взрослого мужчины в мундире и со шпагой, второй — девочки-подростка, чья сохранившаяся нетленной пышная прическа рассыпалась в прах от воздуха. А лет пятнадцать назад, когда на Красногвардейской ставили опоры под линию уличного освещения, один столб угодил прямиком в склеп — вызвали полицию, останки перезахоронили. Остатки могильного камня около одного из домов на переулке Конечном — пожалуй, всё, что осталось от большого погоста. И призраки, кажется, никого не беспокоят — по крайней мере, слышать о здешних привидениях никогда не доводилось. Так что живите, гуляйте и никого не бойтесь. А мы пока подумаем, какое местечко выбрать для новой прогулки.
С. ЗАВОЗИН.
