Я вижу мир, как в двадцать лет

Бывает так, что у некоторых людей творческий талант открывается совсем неожиданно. Михаил Шолохов, например, работая счетоводом, сочинил первые фельетоны. А тепикинская пенсионерка Людмила Ивановна Дашкова написала первые четверостишия, работая на ферме. На тот момент ей исполнилось шестьдесят и жила она тогда в Тамбовской области.

До внезапного творческого озарения литературой и поэзией не интересовалась, на культуру и искусство у доярки времени не хватало. Да и домашний быт напрягал: большое хозяйство на плечах, ослепшая старенькая мама и не особо внимательный муж.
— Однажды едем с ним по верху высокого бугра, а у подножия вызревшее поле колышется, как бархатное покрывало. А сквозь пшеничную «ворсу» медленно пробираются комбайны, которые издалека напоминают породистых гнедых. И так радостно на душе стало, что глазам красота мира открылась, что я всплакнула от нахлынувших чувств, — вспоминает Людмила Ивановна. Именно в тот момент родились первые строчки:
Опаленные августа зноем
Побелели ладони полей,
И страда крестьянская вскоре
Запряжет своих резвых коней…
С тех пор пенсионерка начала писать стихи, да не простые, а душевно-лирические. То полет мотылька воспевает, то саранчу рифмами обругает. А как в 2011 году после смерти мужа в станицу Тепикинскую переехала, начала любоваться хоперскими просторами:
С берегами крутыми в обнимку
Брат Хопер свои воды несет.
Убегая в туманную дымку,
Он шумит, а местами — ревет.
Такой ей показалась река перед летним ураганом. Кто пережидал ненастье у Хопра и слышал гул его вод, тот понимает каждое слово тепикинской поэтессы. Все фразы она сначала в голове складывает, а потом в общую тетрадку записывает. За двенадцать творческих лет эта — третья по счету. И для сердца она самая дорогая, потому что на ее страницах появились строки, посвященные любимому мужчине.
Людмила Ивановна уверяет, что и в семьдесят лет можно полюбить. И любовь в этом возрасте не просто появляется, а глубоко укореняется. Возлюбленного уже в живых нет, а память о нем свежа в стихотворениях. Нам их Людмила Ивановна прочитала, а в газете разместить постеснялась — говорит, личное очень, деревня — место особенное, судачить начнут.
— Многие не понимают, что я вижу мир, как в двадцать лет. Для меня все сияет в радужном цвете, потому что плохих эмоций стараюсь избегать, — улыбается деревенская поэтесса.
Дети и внуки, наоборот, свою романтичную бабушку поддерживают и с удовольствием приходят к ней на творческий перфоманс. И нас Людмила Ивановна встретила, обустроив уютный уголок под ветвистой яблоней, рядом с пышным цветником. Мы пили родниковую воду, слушали симфоническую музыку, стихи пенсионерки, а еще листали вместе книги Эдварда Радзинского о любви. Да-да, именно в нем хуторская поэтесса находит собеседника и сопереживателя своих чувств и черпает вдохновение.
— В какой-то миг меня не станет, а мои мысли останутся в этом сборнике. Потому и пишу с удовольствием! — сказала Людмила Ивановна, провожая нас у ворот.

Л. ФИЛИППОВА.