Более двадцати лет (с 1980-х по 2000-е) мне посчастливилось работать корреспондентом родной «Урюпинки». Благодаря поездкам, командировкам по району, я могла встречаться с огромным числом людей, по заданиям редакции вникать в их ситуации, а то и судьбы.
Мне сразу полюбилась газетная рубрика «Житейские перекрестки», где часто приходилось наблюдать самые неожиданные характеры. Да какие характеры!..
Помню поездку в самое июньское пекло в хутор Бугровский. Возле одного сельского дома увидела такую картину: пенсионерка тащила на себе живой обрубок — безногого мужчину и с трудом перекладывала его в телегу. Женщина рассказала семейную историю, как муж, передовой механизатор в прошлом, застудил ноги, началась гангрена и их пришлось ампутировать. Помочь некому, вот и возит она инвалида за собой — в лес за сушняком, в поле на сенокос, на огород для прополки грядок. Казалось, бабьей силе нет предела. И сердце ее безгранично…
«Любить по-русски» — так назывался мой рассказ еще про одну женскую преданность. Из сердца Сибири привезла молодая жена мужа, инвалида-колясочника, в наши края. Поселились в маленьком хуторке, так как климат хоперских степей подходил мужчине, оказавшемуся после аварии недвижимым. Взвалила женщина на себя все заботы по дому и хозяйству, «пестовала» как могла любимого человека…
Тема верности и любви в моих публикациях затрагивалась постоянно. А в мае 1990 года вышла «Музыкальная история о том, как встретились двое молодых людей после войны». Поляк Петр Венгринович еще в войну записался добровольцем в Красную армию, освобождал с советскими солдатами Чехословакию, а в сорок пятом решил учиться музыке. В Краснодаре его приняли в военный оркестр, направили позже в Урюпинск, где он остался на проживание, полюбив местную красавицу Марию. До конца своих дней они были рядом.
«Вовкин крест» называлась еще одна статья о трудной судьбе 13-летнего подростка, взвалившего на свои плечи заботы большой семьи с малыми детьми и пьющей матерью. Тогда этот случай никого не оставил равнодушным. Читатели звонили, предлагая помощь пацаненку, который пропускал занятия в школе лишь по той причине, что обуть-одеть было нечего. Вовка отвечал: «Я сильный, сам справлюсь. Вот закончу школу и пойду служить моряком». Действительно, отслужил, стал хорошим человеком, живет и сегодня в городе, а мать давно перестала пить. Такое очень радует любого журналиста.
«Агафья» из Балтиновского леса» — уникальная история, которая была описана в 1990-х годах. Мы рассказывали о единственной жительнице распавшегося хутора Лунинского Прасковье Дурмановой. И прожила она так в избушке с низеньким потолком да земляным полом ни много ни мало тридцать лет и три года. Почти как знаменитая Агафья-староверка из тайги. Там же в одиночестве и встретила свой последний час.
Другой наш земляк, С. А. Матасов, встретил смерть на острове Шпицберген, о чем рассказывалось в октябрьской публикации 1996 года. 51-летний инженер Симферопольского аэропорта, вылетевший самолетом ТУ-154 на норвежскую землю контрактником для обслуживания вертолетов, погиб в авиакатастрофе, так и не исполнив свою мечту вернуться на малую родину в Урюпинск.
А вот Светлана Геннадьевна Лаптева исполнила. Пенсионерка-учительница решила во что бы то ни стало сохранить школу в маленьком хуторке Нижнеантошинском и попросилась туда директором, хотя была совсем из другой местности. И ведь сохраняла еще 9 лет, и ребята учились на месте, и родители были довольны.
Вот такие разные судьбы приходилось наблюдать. А сколько еще было других историй, встреч, знакомств, которые каждый раз доказывали, сколь безграничны таланты, возможности, уникальные качества наших земляков. Найти такую историю для журналиста было всегда удачей. А каким счастьем было слышать, как твою статью обсуждают, пересказывают, что-то уже добавляя к написанному. Статья пошла в народ. Это ли не журналистское счастье?
Н. ФЕДОСОВА.
