Днем рождения нашей газеты принято считать 24 февраля 1918 года, когда увидел свет первый номер «Донской правды». Мы постарались вспомнить примечательные и любопытные факты из жизни издания за прошедшие сто лет.
КАК НАС НАЗЫВАЛИ?
«Донская правда» печаталась в типографиях, экспроприированных большевиками у урюпинских буржуев. У истоков стояли самые, пожалуй, знаменитые местные революционеры — Александр Селиванов и Алексей Селиверстов, двое друзей-товарищей. В июле 1918-го в вагонах агитпоезда напечатали последние номера прародительницы «Урюпинки» — красные готовились отступать под напором белых. Потом вагонная типография печатала агитки и какие-то случайные газеты, а в марте 1919 года, когда из Хоперского округа прогнали уже белых, читатели держали в руках первый экземпляр «Красного Хопра». Последний, в июне, привычно отпечатали на железной дороге, потому что белые опять прогнали красных. К тому времени уже были убиты основатели газеты — Селиванов и Селиверстов.
С начала 20-х годов в станице Урюпинской стала издаваться «Хоперская правда». Адрес редакции тогда излагался так — «угол Садовой и Купеческой, б. дом Вьюковой», то есть бывший дом известной в станице купчихи. Сегодня это, улицы Гагарина и Красноармейская соответственно, а в здании находится центр «Максимум». Отсюда издание съехало на меньшую площадь, на нынешнюю улицу Ларина (бывшую Кузнечную), напротив дома, где много лет размещалась прокуратура. Да, говорят, что в сегодняшнем нашем здании на ул. Матросова, прежней Нижне-Красноармейской, до революции на первом этаже располагался шикарный ресторан «Бристоль», лучший в округе (там теперь типография), а сверху, где сегодня собственно редакция, были гостиничные номера.
В середине 20-х газета печаталась под названием «Голос пахаря». Потом, на десятилетие с лишним, снова стала «Красным Хопром», как в суровые годы Гражданской войны. А в 1938-м приобрела окончательное имя «Урюпинской правды», хотя и в начале 60-х чуть больше года выходила как «Знамя», распространявшееся сразу в семи районах. Районной газетой «Урюпинская правда» остается с середины 1963 года по сей день.
О ЧЕМ МЫ ПИСАЛИ?
В редакции сохранились подшивки газеты начиная с конца послевоенных 40-х. Когда-то главный редактор Борис Спиридонов, ныне покойный, к 80-летию «Урюпинки» задался целью собрать все газетные номера и откомандировал в центральные библиотеки корреспондента и краеведа Виктора Сивогривова. Тот отыскал почти все выпуски чуть ли не с самых первых, но за их копии запросили бешеные деньги, коих у редакции не было. Удалось разжиться немногими материалами. Часть из них — это публикации «Хоперской правды», двухполосной, с тиражом от пятисот до двух тысяч экземпляров, иногда печатавшейся на оберточной бумаге или картоне, органа Хоперского окрисполкома и окружного комитета РКП(б). О чем же писала газета в конце 1920—начале 1921 годов? Давайте попробуем воскресить дух времени.
Первополосные заголовки говорят сами за себя, под ними сообщается о событиях в стране и мире, как это делалось и в других советских газетах. На второй странице — всякое разное, относящееся сугубо к Хоперскому округу.
Например, криминальная хроника. Под заголовком «Нет пощады бандитам» сообщается, что Реввоентрибунал за два вооруженных грабежа приговорил Швыдченко Василия Васильевича к расстрелу, «но ввиду амнистии, дарованной ВЦИК от 7 ноября с. г., кара эта заменена тюремным заключением с принудительными работами сроком на 12 лет». Двое подельников Швыдченко, сбежавшие из-под стражи, «будут переданы суду по задержанию». А с Махониным Семеном и Жировым Алексеем суд церемониться не стал и за ночной грабеж «во время дезертирства и побега из тюрьмы через посредство взлома крыши тюремной бани» вынес обоим смертный приговор, приведенный в исполнение.
Нередко газета обрушивается с критикой на окружающую действительность. «На хуторе поселения станицы Котовской развелось среди хлеборобов немало лодырей и дармоедов, которые, несомненно, являются врагами остальных трудящихся граждан, а, следовательно, и строительства новой жизни».
Примеры информации и объявлений. «17 февраля детский клуб (юки-скауты) праздновал годовщину своего открытия. За год было проведено 52 собрания, 17 субботников, 19 воскресников…», «Сим объявляется, что с четверга 18 ноября стала топиться 1-я советская баня в следующем порядке…», «Ввиду учета книг центральная библиотека категорически заявляет читателям, взявшим книги, немедленно возвратить их».
Иногда изложение отчасти напоминает стиль рассказов Михаила Зощенко. «Стоят две служащих в красных косыночках с папиросками в зубах. Мимо проходит знакомая дамочка» (из фельетона «Приятная служба»).
Медицинская тематика: «По всем хуторским исполкомам станицы Тишанской разослан циркуляр об отмене рукопожатий. Причиной тому распространение болезней: экземы, тифа и оспы», «Здание, занимаемое больницей, рассчитано на 70 человек. В настоящее время в нем содержится 125 больных и раненых. Нет коек, белья и дров. Люди лежат на полу в нетопленых помещениях. Из-за отсутствия материалов стройотдел не может отремонтировать здание старой окружной больницы…» Не складывается ли у вас впечатление, что о чем-то таком вы читали не в 20-е, а как будто совсем недавно?
КАК МЫ РАБОТАЛИ?
Есть люди, которые не отличают редакцию от типографии и считают их одним предприятием. А ведь так оно когда-то и было, что подтверждают сохранившиеся приказы предвоенных и военных лет. В 30-е годы, к примеру, было издательство газеты «Красный Хопер». Большинство тех документов написаны от руки разноцветными чернилами, небольшая их часть отпечатана на машинке. Читаем полувыцветшие строчки, чтобы вернуться в те времена, когда корреспонденты звались литсотрудниками или очеркистами и в штате были такие полузабытые уже должности, как машинистки, переплетчики, конюхи и фотоцинкографы.
В основном — это рутина: командировать в такой-то сельсовет «для усиления хлебозаготовки и увеличения тиража газеты» или в Сталинград за бумагой, «считать вернувшимся из отпуска», «считать в отпуске по болезни» и т. п. И рабочие моменты. 28 ноября 1930 года ответственный редактор творчески изложил строгий приказ: «Отмечая неоднократные случаи скверной обработки литературного материала (технически и политически неграмотные статьи и заметки, пустое многословие, шаблонные и донельзя избитые заголовки и т. д.), предлагаю всем сотрудникам редакции самым внимательнейшим образом относиться к обработке сдаваемого материала. Борьба за качество газетной продукции — важнейшая задача каждого сотрудника».
Причем за качество боролись по всем фронтам. Так, 7 июня 1932-го под раздачу попали три наборщика и один печатник, получившие предупреждения. Потому что, согласно приказу, «за последнее время значительно ухудшилось качество верстки и печати газеты». В ходу были не одни лишь наказания, но и поощрения. Приказом от 16 июля 1934 года об уборке ржи в подсобном хозяйстве редакции членам специально созданной по такому случаю бригады обещано, что «за хорошую работу будут выданы премии как деньгами, так и натурой».
В конце 30-х приказы пишутся уже по издательству (редакции и типографии) газеты «Урюпинская правда». Из документов следует, увы, что ошибки и неточности в работе газетчиков были всегда. Приказом от 16 января 1939 года — цитируем почти дословно — за путаницу фамилий, извращение фактов в корреспонденциях и за безответственное отношение к обработке писем трудящихся один завотделом получает выговор, двое предупреждаются о более серьезных мерах взыскания в будущем. А 3 апреля того же года за «грубую буквенную ошибку» на первой полосе поставлено на вид завтипографией, не сумевшему «установить виновника ошибки». Если устанавливали, то наказывали — один из приказов карает наборщика, выронившего при наборе букву «с».
Сотрудники не только отражали дух времени на газетных страницах, но и сами, естественно, жили в нем вместе с земляками, жили, как все. И вовсе не были безупречны — могли и прогулять, и прийти на работу нетрезвыми, и опоздать, и попасть за это под суд — уж такие были времена. А конюх издательства однажды где-то полдня калымил на казенных лошадях. Но начинается война, и вчерашние нарушители трудовой дисциплины в редакции и типографии поступают, как все. Один за другим пишутся приказы со словами «освободить от работы в связи с уходом в ряды РККА» кладовщика, печатника, наборщика, зам. ответственного редактора, еще одного печатника, еще одного наборщика, литработника… Первый из таких приказов датирован 23 июня 1941-го. Вернулись ли те, кто получил тогда в бухгалтерии полный расчет, мы не знаем. А оставшиеся организуют в редакции круглосуточные дежурства и группу самозащиты из трех звеньев — противопожарного, химического, медико-санитарного, следят за светомаскировкой, помогают убирать урожай, и редактор может приказать не всегда: «Призываю работников редакции и типографии по возможности пригласить с собой на помощь колхозам свободных членов семей». После сокращения штатов работают и за себя, и за ушедших. И заготавливают дрова для своего издательства, для семей фронтовиков… Номера газеты, посвященного победному 9 Мая 1945 года не сохранилось, но не приходится сомневаться в том, что все, кто в военные годы работал в редакции и типографии, сделали для нее всё, что могли, — и в тылу, и на фронте.
ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ
Пройдут многие десятилетия, и «Урюпинская правда», хочется в это верить, справит свой очередной большой юбилей. Ее сегодняшние свежие номера, пачкавшие руки типографской краской сразу после напечатания, выцветут, пожелтеют. И тем, кто возьмется пролистать подшивки за двухтысячные годы, многое, скорее всего, покажется наивным, немного смешным или даже нелепым — и проблемы, описанные в статьях, и стиль этих публикаций. И пусть! Время меняет всё, и газету тоже. Зато в ней, в газете, в каждой ее подшивке, неважно за какой год, навсегда останется отображение тех или иных времен, в которых жили страна, город, район. Времен тяжелых и полегче, незабываемых и по-своему прекрасных для каждого из поколений урюпинцев.
НА СНИМКЕ: книга приказов по редакции и типографии «Урюпинской правды» 1938-1943 годов.
Подготовил С. ЗАВОЗИН.
