В начале января ей исполнилось девяносто. Анна Николаевна Малышкина помнит номер своей сталинградской квартиры, названия станций и сёл, куда гнали их немцы, и даже точное время, когда осиротела. А про бомбежки и обстрелы чего уж говорить — их не забудет никто, кто под ними побывал хотя бы раз.
Аня родилась в хуторе Головском, но оказалась в Сталинграде, куда маму направили на работу на тракторный завод. В 42-м Аня закончила пять классов, а в конце летних каникул в Сталинград пришла война.
Маму не отпускали с работы. Аня с бабушкой прятались в подвале. «Бомбили так, что головы не высунуть», — вспоминает Анна Николаевна. Так прошел месяц. Наконец-то мама пришла домой с документами — им разрешили эвакуироваться. 29 сентября они должны были уйти к переправе через Волгу. В половине десятого утра мама поднялась в квартиру за вещами, и в тот момент около дома грохнул очередной разрыв. Мать лежала в подъезде без движения. «Я к ней кинулась, кричу: «Мама, мама!» А у нее кровь из головы течет», — Анна Николаевна утирает слезы. В начале октября пришли немцы — собрали всех, кто сидел по подвалам, погнали в Городище. На станции Чир посадили на открытые железнодорожные платформы. На станции Белая Калитва взрослых, способных работать, отправляли на территорию с колючей проволокой, остальных — в сторону. «Меня немец схватил за руку и потащил. Бабушка упала, вцепилась мне в ногу, не отпускает! Подошел другой немец, офицер, наверное. Что-то сказал тому — может, куда ты тащишь ребенка? Отпустил. И нас погнали в село Гусынка Корсунского сельсовета. Шли 45 километров. Поставили на квартиру. Хозяйка отвернулась, а я хвать кусок тыклушки из печки — голодная же! Она меня отругала — это же скотине! Покормили нас», — говорит Анна Николаевна.
Зимой 43-го по селу пошли слухи о наступлении наших. Утром 9 февраля Аня пошла за водой и услышала шепот за спиной: «Дочка, не оглядывайся! Мы свои, разведчики. Скажи, немцы у вас есть?» — «Нету никого, и немцы ушли, и полицаи, мы сами себе власть», — отвечала бойкая Аня и, все-таки оглянувшись, не сразу различила бойцов в белых маскхалатах, сливавшихся с заснеженной околицей. Под капюшонами на шапках-ушанках у них были красные звездочки. Аня с бабушкой засобирались в лежавший в руинах Сталинград.
Нашли старшую сестру, работавшую на «Красном Октябре». Стала подрабатывать и Аня — мыла полы в заводской столовой. Жить было тяжело, поехали в Головку, к крестной. Аня доила колхозных коров, пасла овец.
Судьба забрасывала Анну в разные места. Вышла замуж, родила троих детей. Работала всю жизнь. Статуса «Дети Сталинграда» у нее нет, потому что подтверждающие документы остались в чемодане, за которым пошла мама. Поздравляет труженицу тыла Малышкину сельская
администрация — Анна Николаевна живет в хуторе Дубовском.
Пока здоровье позволяло, Анна Николаевна приезжала в Волгоград с дочерью. С дочкой они положили цветы на то место, где погибла их мама и бабушка. Анна Николаевна помнит, где была воронка, куда положили маму и других погибших и наспех присыпали землей. Там теперь детская площадка.
С. ЗАВОЗИН.
