…Как отрезанный ломоть Катька жила лет с тринадцати, когда мать второй раз вышла замуж. Младшие братишки были еще совсем маленькие, мать ходила беременной от отчима, который падчерицу на дух не выносил. А родной Катькин отец давным-давно спился и где-то бомжевал.
Отчим тоже не чурался выпивки. И, когда Катька приходила из школы, встречал ее перегаром и бранью: «Чо, приперлась?!» Девчонка в ответ не молчала, и всё заканчивалось скандалом. Мать тряслась лишь над младшенькими, за дочку не заступалась и шептала ей на ухо: «Ну, терпи, Катерина. Ну, что тут поделаешь?..»
Иногда она ночевала у подруг, иногда — у бабушки, к которой ушла жить, поступив в «лапшу». Росла пацанкой — местная шпана брала ее с собой на уличные разборки. А когда Катерине исполнилось восемнадцать, ей купили комнату в «коммуналке» за пятнадцать тысяч по тем деньгам. Там, в лендомах, она стала совсем уже самостоятельной. Заботились о ней разве что бабульки-соседки — она им мыла полы, а они ее нет-нет да подкармливали.
На дворе стояли 90-е. Бросив «лапшу», Катька устроилась продавщицей в «комок» у вокзала. С первой зарплаты накрыла стол и пригласила в свою «коммуналку» мать, повзрослевших братьев и маленькую сестренку, отчима не позвала. Закатила такой пир, что потом две недели жила впроголодь. Встретила одного из братьев, попросила пять рублей — на хлеб. «Завтра отдашь!» — подумав, предупредил он и протянул монету. На железной кровати среди стен с ободранными обоями Катька проплакала весь день, а на следующий отнесла брату его пятерку.
После «комка» перешла в магазин. Через пару месяцев на нее повесили недостачу и уволили без зарплаты. Пришлось поработать на кавказцев — поторговать огурцами на рынке. Поднабравшись ума-разума, открыла свой бизнес — торговлю конфетами. Наступили уже двухтысячные, за товаром в Воронеж Катька ездила сама, и дело шло неплохо. Мать это поняла, отчим тоже стал улыбаться Катьке, а сама она покупала подарки братьям и сестре. И всё вроде бы было вполне хорошо.
Ангелом Катька не была никогда, а в глазах родственников так тем более. Материлась она почище иных мужиков, портвейн попробовала еще в школе, пару раз курила и «травку». Но сгубило ее не это, а игровые автоматы, тогда стоявшие в Урюпинске прямо на улицах. «Однорукие бандиты» так увлекли Катюху, что она просаживала в них всю дневную выручку — многим в городе тогда столько было не заработать и за месяц. Бизнес загибался. Катька влезла в долги, и немалые…
За помощью пришла к матери, но та как отрезала: «Нет у меня денег!» Отчим, тот даже не поздоровался, братья, уже взрослые и с работой, ответили так же, как мать. Катьке снова пришлось наскребать деньги на еду…
Выручили чужие люди, заплатившие ее долги. Полтора года отрабатывала и перебивалась хлебом с картошкой и «Роллтоном». Отрабатывала бы и дольше, если бы в ее жизни не появился Андрей. Воспитанная улицей и городскими рынками, Катька сначала не понимала его ухаживаний — цветы и комплименты казались ей телячьими нежностями. Но сердце у нее было, как у всех, женское, и оно, Катькино сердце, особо и не знавшее ласки, ни материнской, ни мужской, постепенно растаяло. В тридцать с лишним лет она первый раз вышла замуж. Бизнес расширился, у супругов — новый большой дом, две машины и полно другого добра. Но отношения с родней остались прежними, если не стали еще хуже. И от этого Катька иногда не спит по ночам и вспоминает, как нянчила братишек, как они смотрели на нее своими чистыми глазенками и просились на руки, а отец еще не пил, и у них была большая и настоящая семья...
С. ЗАВОЗИН.
(Имена героев публикации изменены).
